Одна из них шлепнулась рядом с Гошей.

— Это никуда не годится, — проворчал малыш-паучок. — Как хотите, но я этот холод больше терпеть не намерен.

Он стряхнул со своих восьми ножек мелкие холодные капельки, тщательно протер свои восемь глаз и выбрался из кокона, где вчера вечером вместе с другими паучками появился на свет.

— Ты куда, Гоша? — заволновались его маленькие сестрички и братики. — Пропадешь один! Подожди, вот согреемся и полетим все вместе.

Но Гоша их уже не слышал. «Чтобы не простудиться, надо двигаться», — сказал он сам себе и оглянулся вокруг. Его окружала чаща из увядших трав. Солнышко просушило их, и они весело шуршали, рассказывая друг другу свои ночные сны.

Гоша выбрал самую высокую травинку и быстро вскарабкался на нее. Отсюда открывался чудесный вид на убранные поля и почерневший лес, приготовившийся к долгой зиме.

— И мне надо бы подумать о зимовке, — решил Гоша. — Днем-то еще тепло, солнышко светит. А ночью опять дрожать? Нет уж, увольте.

Он приподнял конец брюшка и выпустил длинную паутинку. Легкий ветерок подхватил ее, Гоша оттолкнулся от травинки и полетел на своем чудесном ковре-самолете. Сверху было хорошо видно, как повсюду, поблескивая тонкими паутинками-стрелками, летели сотни и тысячи таких же, как и он, паучков. Одни опускались на поляны, другие приземлялись на крутом берегу реки, третьи выбирали опушку леса. Все искали себе на зиму убежище понадежнее, потеплее.

— В лесу зимовать не буду, — твердо решил Гоша. — Уж очень там холодно. А если на меня опять упадет какая-нибудь капля, я точно простужусь. Полечу-ка я подальше — в теплые края.

Ветер словно услышал его желание: подхватил, поднял ввысь и понес в неведомую даль. А там, впереди был большой город. Гоша пролетал над улицами, мимо машин, спешащих куда-то людей. Он испугался незнакомого шума и суеты, и еще крепче вцепился в свою паутинку. «Лучше бы я остался со всеми. Зачем мне этот противный город? Где здесь зимовать? Как страшно!» — из всех Гошиных глаз полились слезы. Он захотел смахнуть их и на миг отпустил паутинку. Она тотчас оторвалась. Ветер еще сильнее закружил паучка, вынес на окраину города и помчал к какому-то дому. «Ну, все, — решил Гоша, — я погиб». И, ожидая страшного удара, зажмурил четыре пары глаз.

Но тут произошло чудо. Порыв ветра внезапно распахнул окно в доме, и Гошу, словно пылесосом, втянуло внутрь какой-то комнаты. Он мягко опустился на подоконник.

— Уф! — выдохнул маленький путешественник. — Кажется, мне повезло. Буду жить.

Он огляделся по сторонам: «Интересно, куда же меня занес этот ужасный ветер?»

А занесло Гошу в квартиру, где жила одинокая старушка. Она уже давно не могла выходить на прогулку и весь день сидела у окна, смотрела на улицу и вспоминала долгую свою жизнь. Дети ее выросли и разъехались, и навещали редко, друзья давно умерли. И ей было очень грустно и одиноко.

С большим трудом старушка закрыла распахнувшееся окно и, тяжело дыша, снова села в кресло.

— Ах, если бы это был не ветер, а кто-нибудь из моих старинных друзей. Я помню, как они, бывало, открывали это окно и протягивали мне с улицы букеты цветов. Сейчас я была бы рада любому самому скромному подарку. Но кто же мне его сделает?

Тут она заметила на подоконнике маленькое черное пятнышко. Решив, что это мусор, занесенный ветром, старушка достала из кармана чистый платок, чтобы протереть подоконник. Но пятнышко внезапно зашевелилось. Старушка надела очки, нагнулась, чтобы получше рассмотреть его, и увидела Гошу.

— Боже! — вскликнула она, — какой милый паучок. Вот мне и подарок на зиму.

Она пошла в кухню, взяла там горшок с цветущей геранью и перенесла его на комнатное окно.

— Вот тебе, мой дружок, домик. Живи себе спокойно, здесь тебя никто не потревожит. А питаться будешь мушками. Вечно они откуда-то в квартире появляются.

И зажил Гоша себе в удовольствие, своей хозяйке на радость. За горшком герани сплел паутину и ловил в нее мелких мушек. А потом, пообедав ими, уютно пристраивался на цветке и слушал долгие рассказы старушки. Им вместе было так хорошо, что они и не заметили, как зима прошла.
С.С. Ижевский